Вот и прошёл день… Вначале – в утренних засидках на линёвом месте, где со дна идут пузыри, качаются кубышки и лилии от движения тяжёлой рыбины. Но линь только где-то там копается в мягком иле, поддевая корешки и хватая личинок мягкими пухлыми губами. Косит красным глазом на подброшенного к его носу червя-навозника и, наверное, ворчит по-своему, по линёвому, мол, дурни, эти рыбаки.
Удумали средь бела дня дразнить приличную рыбу всякой всячиной на грубом крюке… Похрустывает, наверное, какой-нибудь каракатицей или казарой… как там ещё зовут личинку стрекозы?.. И в ус не дует. Зачем ему червяк на подозрительной железке?
А железка у меня – что надо!.. Ничего подозрительного, крючки тонкие, острые, пружинистые, сами втыкаются, руки только не подставляй, зацепит. Но вернёмся к стрекозам и казарам.
Мы в детстве собирали этих личинок с илистого дна и с корешков водной травы в речных заливах. И называли этих странных созданий, кажется, крокодильчиками. Кстати, не вернуться ли в детство? В том смысле, что не умом тронуться и пузыри начать пускать, а зайти в воду и поискать на дне что-нибудь годное для наживки.
Достаю с илистого мелководья комки травы и корешков. Здесь полно всякой живности. Ага, а вот и казара, крокодильчик, каракатица… Красивее звучит ещё одно название личинки стрекозы – наяда. Что-то из сказок прослеживается в этом названии, из мифов о водных девушках, живущих в прохладных глубинах и завораживающих усталых путников и глупых рыбаков своими бело-обнажёнными прелестями…
Нет, это – русалки. Нимфы-наяды – приличные девушки, в селфи и порно не снимаются, а только владычат у себя на дне и песни поют о ниспадающих горных водопадах, журчащих изумрудных струях и прочих водных аттракционах…
Много не много, но с десяток личинок я нашёл. Пробую ловить на них. И поклёвки последовали тут же…
Поплавок лихо нырнул под воду, что совсем не похоже на степенную линёвую поклёвку, а на крючке затрепыхался окунёк-горбунок. Этим проворным краснопёрым ребятам тоже по нраву личинки стрекозы. Надо менять место. Тут, в травянистом заливе, как раз окунёвое место, причём, подозреваю, что обитают в заливе сорванцы в лучшем случае с ладонь, как этот, который только что попался на крючок.
Пробую ловить прямо у палатки, которую поставил в расчёте, если останусь ночевать на пруду. У костра поспать комары не дадут. Место, где стоит палатка, рядом с ивовыми кустами и какой-то ложбиной в береге, которая уходит в воду и, вероятно, в большую воду бывает здесь ручьём. Да и сейчас среди лета в ней сочится небольшой ручеёк.
Вроде подходящее место для ловли, тем более что рядом с берегом проходит по дну какая-то борозда, что видно по поведению поплавка, который там приходиться поднимать на леске, чтобы правильно выставить спуск.
Забрасываю на глубину пару удочек и подкидываю приготовленной линёвой прикормки из кротовьей земли, сухой размельченной глины и рубленых червей в виде скатанных с добавлением воды шаров. Творог и прочие прибамбасы, которые рекомендуют в энциклопедиях, не использую. Как-то не приходилось видеть положительный результат творожной прикормки, как и поклёвки линя на хлебные и растительные насадки. Может быть, линь тут другой?..
Заброс, поплавок приподнялся и замер, наклонившись вслед уходящей на дно леске. Крючок с личинкой стрекозы лежит на дне, а на подпаске нанизанные дробины держат поплавок в вертикальном положении. Да и сам поплавок подгружен одной из дробин, поднятой почти под его киль. Всё отрегулировано, лишь бы клевало.
И поклёвка не заставила себя ждать. Поплавок тихо поплыл в сторону, покачивая вершинкой-антенной и едва заметно погружаясь в воду… Но я жду. Рано… И ещё рано…
Но вот антенна оказалась едва заметной на фоне прудовой ряби, брызжущей солнцем. Пора!.. Подсечка и упрямая тяжесть гнёт удилище.
Вскоре под берегом вскипела вода, поднялась илистая муть и сквозь неё выглянула оливково-зелёная рыбина с красными глазками, замерла, а потом ударила широким хвостом-лопатой, выгребая под себя мягкими плавниками. Иди-ка сюда, дорогой!..
Подхватываю линя подсаком и вываливаю рыбину в зелёный широкий садок, как раз под цвет линёвых пастбищ. Он и успокоился. Вывернулся боком пару раз, ткнулся в сетку и притих, сонно глотая воду. Да и чего ему одному скандалить?.. Товарища бы ему, соседа, а мне – добычу.
И лини изредка клевали, но до тех пор, пока у меня не кончились наяды. На червя линь брать отказывался, мол, жди до августа, тогда по регламенту буду брать и на червя.
Так до вечера и просидел бы впустую, если б не бросил лениться и не пошёл в залив – собирать личинок. Лини снова заклевали, посреди лета, в неурочное для них время. И снова оказалось, что среди лета лучшей насадкой может быть всякая донная живность или червячки, букашки, паучки, ползающие по нижней стороне лопушника кувшинки, как было когда-то в летней ловле леща на мормышку с боковым кивком.
Ночью не спалось, было душно и почему-то тревожно. Наверное, русалка-наяда пристально глядит из-под воды, приглашая в гости. А что, я не против… Скучно ведь подводной девушке одной на дне, ни чаю попить, ни – ещё чего-нибудь, а меня как раз имеется к такому случаю…
Выглянув из палатки, увидел на тихом пруду круги и какие-то почти беззвучные всплески, словно плавилась поверху осторожная крупная рыба. Да это лини!.. А у меня личинки кончились. Не искать же их в темноте, на ощупь, хоть и не тёмная ночь, но всё равно не день.
Забросил на червя обе удочки и на обе заклевало!.. Только рыба брала чаще вполводы, чем со дна. Видимо, тёплыми летними ночами лини поднимаются со дна и купаются в лунном свете, видимо, мечтая о своём, линёвом.
